Размышляя о том, что сформировало мой характер, я вспоминаю случаи, заставившие меня сомневаться в истинности общепринятых авторитетов. Так, в церкви, куда меня заставляли ходить, я слышала воскресные проповеди о любви и неосуждении. Я слышала проповеди о том, что Богу все равно, что на тебе надето, что Он видит лишь то, что в твоем сердце. Но я постоянно слышала, как прихожане и проповедник обсуждают и осуждают друг друга, не успев даже выйти за дверь!
– Вы можете поверить, что она надела это в церковь? – слышали мои юные уши, в то время как я знала, что это вся одежда, имевшаяся у обсуждаемой нищенки. Тогда я могла видеть сердца, и я видела чистоту этой пожилой женщины, а они видели только одежду.
– Ну, вы же знаете, откуда она, верно? От нее не стоит ожидать ничего лучшего! Вся ее семья просто сброд. – Я не могла понять, как можно винить людей за действия их родителей или дальних родственников. Я помню, как мне говорили: «Всегда поступай хорошо со своей семьей. Родня – это все, что у тебя есть в жизни. Помни, что кровь гуще воды». Н-да. Странно говорить такое приемному ребенку, у которого нет кровной родни.
Я просто никогда не верила в то, что мне говорили окружающие люди. К тому же вокруг происходили необычные происшествия, заставлявшие меня искать ответы в других местах. Не помню, сколько мне было лет – наверное, восемь или девять. Я как раз легла в кровать летним вечером. Моя мать проверяла контрольные, а отец читал. Я помню, что как раз натянула простыню до подбородка, когда в комнате появилось сияние. Оно преодолевало тьму, создавая явственное свечение, объемную «влажность», от которой, казалось, даже воздух стал видимым, как молекулы влажного света. Во мне поднялся непредставимый страх, превосходивший мои самые буйные фантазии. У меня не было представления о мистических переживаниях, хотя теперь я уверена, что это было именно оно. В комнате возникли три огонька, по одному с каждой стороны кровати и один посередине, в ногах. Под центральным из них возникла фигура; казалось, она покачивалась, хотя теперь я понимаю, что это, наверное, была пульсация.
Я застыла, не имея возможности пошевелиться, и это еще усугубило мой страх. Я сказала себе, что, если двину хотя бы фалангой пальца, то смогу разбить это жуткое наваждение, и сосредоточила всю свою энергию на том, чтобы пошевелить пальцем. Это было невозможно. Тогда я попыталась сосредоточиться на горле, чтобы крикнуть и позвать на помощь. Но я не могла издать ни звука. Я думала, что наверняка умру на месте, так и не пошевелившись. Мой отец прошел по коридору в сторону спальни; я знала, что, если он войдет, наваждение прекратится, и послала ему все возможные мысли о том, что надо войти в комнату. Но он остановился у двери, как будто что-то забыл, развернулся и ушел. Я знала, что эти «огни», чем бы они ни были, заставили его передумать, и поняла, что умру.
Я не знаю, как долго длилось это наваждение, но постепенно огни вокруг кровати начали тускнеть. Пульсация центральной фигуры замедлялась прямо пропорционально ослаблению сияния. Огни по бокам кровати исчезли одновременно, раз! – и я осталась очарованной только одним центральным огоньком над покачивающейся фигурой. Очень медленно покачивание замедлилось, а свет одновременно тускнел. Под конец меня держало лишь неподвижное видение, бесформенная сущность под единственным тусклым огоньком. Так же неожиданно, как все началось, одновременно исчезла и фигура, и огонек, и я смогла вскочить и помчаться по коридору. Я бросилась на стул, цепляясь за него, как за соломинку, и рассказала матери, что со мной произошло. Я отказалась вернуться в постель, хотя в конце концов усталость взяла свое.
Утром нам позвонила тетя и сказала, что ее пожилая свекровь скончалась как раз тогда, когда меня посетило странное видение, и так в нашей семье появилась легенда, что Двоюродная Бабушка Такая-То посетила меня после смерти. Мое единственное воспоминание о ней – что она сидела в кресле-качалке и медленно раскачивалась взад-вперед. Возможно, это и была она, хотя я предпочитаю объяснение Метатрона. Он говорит, что это была инициация, данная мне тремя Мастерами из других измерений, и что ее могли мне дать только после того, как я наконец решила остаться в теле; хотя, если Метатрон прав, это решение позже неоднократно подвергалось сомнениям.
Наверное из-за того, что Руби так много лет не позволяла мне соприкасаться с реальной жизнью, я бросилась в нее головой вперед, когда мой отец умер, и в 18 лет уехала в колледж. Тут у меня явно начались те «переживания», о которых говорил голос. Я влюблялась и расходилась с такой же частотой, как учащийся ходить карапуз шлепается попкой на пол. Я жаждала любви, жаждала прикосновения, жаждала страсти. И учащийся любить «карапуз» удачно шлепался на попку, пока однажды вечером парень, с которым у меня было свидание, не отказался везти меня домой.
Я помню испуг, когда он проехал мимо моей улицы и свернул в темный переулок, где была его квартира. Его намерения стали ясны, когда он вывернул мне руку, заставив войти в его квартиру. Когда внутри он на мгновение отвернулся, я убежала, спасая свою жизнь. Он погнался за мной. На бегу мне пришлось выбирать между необходимостью оставаться в тени и попыткой позвонить. Телефонная будка была на свету, видимая для всех, кто гонится за перепуганной девушкой. Я выбрала телефонную будку, надеясь позвонить в службу спасения, прежде чем он меня заметит. Но оказалось, что телефон сломан. А мой преследователь заметил меня. Я помчалась к берегу, с каждым шагом погружаясь по щиколотку в песок, теряя силы от бега по дюнам сквозь заросли осоки. Но мне удалось сбежать.
Пройдя несколько миль вдоль побережья, я увидела при лунном свете приближающиеся фигуры, запаниковала и вернулась на шоссе, чтобы пройти последние пять миль до дома. Было самое темное время суток. Это была долгая ночь бегства и ужаса.
Рядом со мной притормозила машина, и голос сказал:
– Ты, наверное, сошла с ума, раз гуляешь тут посреди ночи. Что случилось? Давай я отвезу тебя домой. Ходить здесь вовсе не безопасно.
Я заглянула в машину и увидела довольно безопасное на вид лицо; я никогда раньше его не видела.
Наверное, я и правда сошла с ума. Потому что я села к нему в машину.
Он тут же разогнался до такой скорости, что выпрыгнуть из машины стало невозможно, вытащил нож, блестевший при лунном свете, и приставил его к моему горлу. Он уехал куда-то в глушь болот Дисмал, до самого конца дороги. Остаток ночи и рассвет прошли в мешанине крови, синяков и попыток сопротивляться, а свет луны играл на лезвии ножа. Когда все кончилось, он отвез меня на ту самую улицу, куда я так старалась добраться той ночью, и высадил на углу.
Я несколько недель носила маску для фехтования, стыдясь своих порезов и синяков. Как будто девушка, пытавшаяся добраться до дома, сделала что-то, чтобы заслужить ужас этой ночи. В конце концов я обратилась в полицию, но тогда в Виргинии было принято печатать имена жертв изнасилования в местной прессе; я знала, что Королева Виктория узнает о случившемся, и не хотела навлечь на себя последствия этого. Мысли о ее обвинениях и воплях о грехе и вине давили и пугали меня больше, чем все происшествия той ночи.
Я закрыла эту дверь в своем сознании и страстно продолжила жить. Я пошла работать на радио, и в моей жизни начался период успеха, сопровождавший эмоциональные бури следующих 30-ти лет.
Я встретила красивого молодого человека, мы начали встречаться, и наши отношения становились все серьезнее. Он предложил мне выйти за него замуж. Я думала об этом, хотя уже тогда были знаки, на которые я не обратила внимания – признаки проблем в отношениях с ним и моих внутренних неурядиц. У меня начались проблемы с менструальным циклом, но все остальное, казалось, было в норме. Я игнорировала эти спонтанные неприятности и продолжала жить, как обычно. Наконец я обратилась к врачу. Сначала мне сказали, что у меня опухоль. Потом мне сказали, что я на седьмом месяце беременности.
Это не входило в мои планы. Видимо, потому, что мое детство вовсе не было приятным, я не собиралась рожать собственных детей. Судя по тому, что я видела в детстве вокруг себя, дети мешали женщине нормально жить. Я считала, что женщины находятся в замкнутом круге самопожертвования; к тому же я была до смерти напугана стыдом и болью.
Источник: http://channelingvsem.com/category/manuskript-marii-magdaliny/
Публикация: http://channelingvsem.com/
Views: 34