Занимаясь одной из предвыборных кампаний, я с болью осознала захватническую силу программы религиозных фанатиков правого толка. Явственные мрачные предзнаменования ужасали меня. Мой хрустальный шар предсказывал будущее с урезанными Конституционными Правами. Я видела ужасный грядущий мир, где царил тот тип сознания, рядом с которым я провела свое детство – узколобый, нетерпимый и невежественный. Я видела впереди цензуру и потерю гражданских свобод, и все это, прошу заметить, во имя Бога и добродетели. Перед лицом этого Всадника я чувствовала себя совершенно беспомощной – впрочем, это чувство царило и в других областях моей жизни. Я оказалась на спине коня, совершенно не похожего на коня из моего детства. Я вовсе не хотела попасть туда, куда скакал этот конь. Но я находилась в состоянии созерцания. Моя «кнопка действия» еще не была нажата.
Чем более требовательными становились дочери, тем отчужденнее был мой муж. Он уходил на работу около шести часов утра, а вернувшись в пять вечера долго принимал горячую ванну (чему я ужасно завидовала). Потом он исчезал либо в свой кабинет, либо в телевизор, и возвращался лишь несколько часов спустя. Я думаю, что пальцев на моих руках и ногах хватит, чтобы сосчитать, сколько раз он уложил девочек спать. Эмоционально он становился все холоднее, пока в один прекрасный день я не поняла, что он последний раз прикасался ко мне три года назад, а мне не разрешалось проявлять инициативу. Мои попытки поговорить об этом были бесплодными. Мои требования проконсультироваться привели нас к одному жалкому консультанту по вопросам семейной жизни, который мог бы довести до развода даже по уши влюбленных друг в друга людей. Я засыпа?ла в слезах почти каждую ночь, а мой муж этого даже не замечал.
Я помню, как однаджы я стояла в ногах кровати.
– Почему ты больше не прикасаешься ко мне? – спросила я, кусая губу и готовясь к его ответу.
– Ты мне больше не нравишься, – вот все, что он мне сказал. Он продолжил читать, а я продолжила занимать девочек, чтобы они его не беспокоили, как делала каждый вечер. Ему не нравилось слышать их плач.
Однако моя деловая жизнь была поразительно успешной, мы жили в хорошем городе и ездили на хорошей машине. У меня снова были восточные ковры и антиквариат! А девочки ходили в самый лучший детский сад и прошли экзамены Программы для одаренных детей, что было правилом этикета в Северной Виргинии для всех, кто хотел иметь преуспевающих малышей.
Потом начались посещения. Однажды я спала в своей постели и почувствовала палец, трогающий меня за руку. Я перевернулась и открыла глаза, ожидая увидеть Дженнифер, требующую внимания. Каково же было мое удивление, когда я никого там не увидела. Однако, когда я посмотрела на свою руку, то увидела, что на коже появляется выемка, совпадающая с ощущением, что кто-то трогает меня за руку. Я оглянулась и увидела в ногах кровати большую светящуюся фигуру, похожую по форме на человека, но без тела; это было просто сияющее пульсирующее присутствие. Оно протянуло сверкающий «палец» и «прошептало» мне: «Иди и пиши».
Я встала, пошла в свой кабинет и начала серию стихотворений, которые позже назвала «Фантомной Серией». В этих стихах я выражала свою жажду узнать, чье это присутствие. Это, несомненно, было мужское присутствие, и очень даже сексапильное. Я стремилась узнать, кто таким образом вошел в мою жизнь, напоминая, какой страсти не хватало в моем существовании.
«Я гналась за тобой по тропам времени. Через рождение и смерть, рождение и смерть. Ты зажигаешь меня, и я горю», — писала я ему.
Источник: http://channelingvsem.com/category/manuskript-marii-magdaliny/
Публикация: http://channelingvsem.com/
Views: 46